Чеченский национальный танец сочетает в себе мужскую экспрессию и женскую грациозность. Каждый элемент в нем несет глубокий смысл: аккуратный шаг юной девушки завораживает своей пластичностью, а пируэт [поворот, оборот вокруг себя], выполненный мужчиной в танце, символизирует его характер и силу. Об этом, как никто другой, знает директор ансамбля «Вайнах» Марет Байсарова.

Утонченная и грациозная она даже в обычной жизни притягивает взгляд. А танцуя на сцене из стеснительной и обаятельной девушки перевоплощается в гордую и талантливую горянку.

В интервью редакции ИА «Чечня Сегодня» Марет Байсарова рассказала о том, какой путь ей пришлось пройти и как судьба снова связала ее с танцами.

С гордой осанкой. С приподнятой головой. С опущенным взглядом, с ногами, еле касающимися земли, и с пластичными движениями рук будто без костей, паря по сцене, словно лебедь - она направлялась к своей мечте.

Марет Байсарова родилась и выросла в Чеченской Республике в поселке Шейха-Изнаура (бывшее село Пригородное). Начальные классы Марет окончила в сельской школе, а после четвертого класса перевелась в лицей №1 имени Н.А. Назарбаева в Грозном. После школы девушка поступила в Чеченский государственный университет по специальности социальный работник, после окончания поступила в ЧГУ на Государственное и муниципальное управление (ГМУ) и окончила его. 18 лет своей жизни девушка посвятила сцене. Танцами она занимается с 7 лет. Марет в семье четвертый ребенок. Их было четыре девочки и один мальчик. Старшей сестры не стало в 23 года.


Перевоплощение на сцене

Танец - это моя отдушина, я готова отдать все свои ресурсы, все свои силы танцам, - делится Марет. - Для меня это в первую очередь самовыражение. Я на сцене показываю себя не таким человеком, каким я являюсь в жизни. Я перевоплощаюсь. Сама по себе я человек очень стеснительный, но на сцене это как рукой снимает. Для меня самое главное было, чтобы меня оценили не наставники, а зритель. Потому что наставники видят одно, а когда я преображаюсь, выхожу в костюме на сцену и, если меня сам зритель замечает, как артиста - для меня это была высшая оценка. Когда я начинала свою деятельность именно как артист балета, мне было восемь лет. Мама была против. Она всегда говорила: «Дорога девушки – это дорога в школу и обратно домой». А отец напротив, был только за. Он как-то сказал мне, что, если я не заставлю его склонить голову и стыдиться, он сделает все для меня. Я ему, соответственно, дала слово и держу его до сих пор. Танцами мы занимались в 14-й школе, это было послевоенное время. Отец пару раз показал мне дорогу, потом сестра со мной поехала на танцы и после этого я сама с пересадками ездила туда и возвращалась ночью одна. Отец работал дальнобойщиком, и не всегда у него получалось за мной приезжать. Частенько оставалась у подруги, у знакомых, или же сама добиралась. Даже бывали моменты, что не получалось добраться до дома, но для меня это было только в радость. Потому что я занималась тем, что люблю. Это был 2003-2004 год. Мне мама сказала, что, если со мной что-то случится, в ответе будет мой отец, так как она изначально была против и у нас не было человека, который мог бы меня подвозить. Моя мама была очень строгой, наши отношения с мамой только лет 10 назад стали мягкими. До этого моя мама держала меня прям в кулаке. Я ее всегда боялась, хотя она меня никогда не била. Было один раз, и то мне было 5-6 лет, когда она куда-то ходила без меня, я ей пожелала недоброго пути (смеется Марет).

Бабушки не стало год назад. Она видела, как я училась танцевать и очень радовалась тому, что у меня это получается. Дедушка говорил: "Тот путь, который ты начала - если пройдешь достойно, то Всевышний щедро отблагодарит тебя. А, если не пройдешь, то ты подведешь своих родителей, которые в тебя поверили".


Есть лезгинка и есть чеченский танец

В первую очередь, когда к нам приезжают туристы - они спрашивают про наши традиции, обычаи, которые отличаются от других на Северном Кавказе. Да, есть сходство. У нас на Кавказе есть «лезгинка», но каждый народ танцует её немного по-разному. К примеру, сколько бы другие ни пытались перенять наши движения, как наши горянки передать этот танец никто не сможет. У каждого кавказского народа, как и у всех, есть своя изюминка, которая его выделяет. Как говорила моя бабушка: «Что бы не пережил наш народ - войны, депортацию - свою культуру он сохранил». Даже во время депортации чеченцев и ингушей они у себя играли на барабанах и танцевали. Моя бабушка рассказывала, что в их семье трепетно относились к культуре и любили танец. И мне как раз-таки от бабушки и отца передалась любовь к танцам. Куда бы мы с ними не ездили, они всегда пританцовывали.


Для нашего народа всегда было важно все, что связано с нашими старейшинами и родиной. Я считаю, что и это входит в нашу культуру. Моя бабушка настолько любила чеченский танец, что люди из соседних сёл звали ее на ловзарг (танцы), так как лучше нее никто в их округе не танцевал. Она, будучи замужем и с детьми, ходила на "Синкъерам" (*вечер, устраиваемый для гостей) с сестрой. Из круга вывести бабушку было нереально, сестра её, ругая, забирала домой. Она говорила, что ничего вокруг себя не видела, когда танцевала (с улыбкой вспоминает Марет бабушку).

Знакомство с Айшат Кадыровой

Как-то резко получилось, что я оставила сцену и ушла в Министерство культуры. Мы с Айшат Кадыровой были знакомы еще с 2015 года и у нас с тех пор сложились очень теплые отношения. Тогда Айшат приходила в ансамбль «Нохчо» с сестрами, чтобы обучиться танцам. И спустя некоторое время мне Айшат пишет: «Марет, ты мне нужна. Приходи в министерство». Она тогда занимала должность министра культуры Чеченской Республики. Я вышла с работы, поехала к ней. До этого я с Айшат и ее сестрами готовила разные мероприятия, помогала им в этом и думала, что я туда иду просто помочь с чем-то. С такими мыслями я захожу в кабинет, и она мне говорит, что ей нужен первый заместитель, и предлагает это место мне. Я час всячески пыталась доказать Айшат, что я не смогу, что не умею. Мне на тот момент было всего 25 лет и мне самой еще нужно было всему научиться. Так, как она сама только становилась министром и мне надо было бы в любом случае ее поддерживать и не подводить. Мы долго с ней это обсуждали и пришли к такому решению, что будем вместе учиться, вместе расти. И я согласилась с одним условием, что, если она уйдет с этой должности, уйду и я. Она сказала: «Хорошо, вместе уйдем». Вот так и получилось.


В начале у меня был стресс, мне было очень страшно. Но благодаря поддержке Айшат, я научилась этой работе. Когда у меня что-то не получалось, меня сопровождала мысль «А если бы я была в «Нохчо», этого не было бы». Проработала там два года и, как договаривались с Айшат, я ушла вместе с ней и вернулась обратно в свой ансамбль «Нохчо». Поработала четыре дня артистом балета на сцене, два дня подряд я на концертах выступала, один раз на мероприятии в Сафии. И через четыре дня меня уже представили коллективу ансамбля «Вайнах» как директора.

Мне казалось, что эти два года в Минкульте «ну прошли и прошли». Но, оказывается, я к работникам и вообще ко всему аппарату министерства очень сильно привыкла. Хотя даже элементарно, когда мне говорили сделать ремонт в кабинете, я всегда отвечала: «Нет, зачем? Если я сейчас сделаю в кабинете ремонт, мне потом будет сложно. А так, я просто встану, возьму свой телефон и блокнот, выйду и всё на этом». Вся эта история с Минкультом окончена (прослезилась Марет).

Было очень сложно прощаться на самом деле. Да и сейчас прихожу в министерство как в свой дом, но в доме уже не те люди. Мы с Айшат практически всегда на связи, даже договорились, что мы с коллективом в ближайшее время встретимся. У нас очень дружеские отношения, во время работы за эти два года в министерстве Айшат к нам относилась очень трепетно, очень искренне. Она всегда говорила: «Марет, спрашивай у работников, какие у них проблемы, чем им можно помочь». Она никогда не любила, когда показывают то, что делает, всегда говорила, что для нее в приоритете действия, а не разговоры. Она молча все делала, но никогда не давала нам об этом рассказывать. Мы все искренне и очень сильно её любили и любим. Именно ее отношение изменило вообще саму работу в Министерстве культуры. У нас там была очень прекрасная, хорошая атмосфера. Мы приходили на работу как на праздник. В наших кабинетах всегда был смех, была радость. Мы шутили, радовались и проблемы всегда решали командой.


Новые танцы в ансамбле «Вайнах»

В следующем году у нашего ансамбля юбилей, нам исполнится 85 лет. Потихоньку готовимся, уже какие-то свои выводы делаем, строим планы, цели. Запланировано масштабное шоу на 85-летие.

На данный момент мы делаем ребрендинг, меняем логотип, работу, и в аппарате, и художественную. Пытаемся ставить новые танцы, уже даем какие-то указания, чтобы быть готовыми к тому дню. Очень надеюсь, что мы сможем это реализовать. Так как у нас сейчас в мире ситуация страшная и меня это так отпугнуло, настораживает.

У меня много планов, дай Аллах все будет постепенно. Когда люди от тебя чего-то ждут, и ты понимаешь, что ты должна это сделать не для себя, не для коллектива, а для людей – это очень страшно. Ты боишься не оправдать ожидания. Когда я поделилась этой мыслью с близким человеком, он мне сказал: «Если ты справилась в Министерстве культуры, то и в «Вайнахе» справишься». Я это запомнила. Так что я не буду пытаться оправдать чьи-то ожидания. Я буду делать всё во благо Чеченской Республики и во благо нашего ансамбля. Я попытаюсь оставить после себя только хорошее, чтобы мне не было стыдно просто встать и уйти.

Фатима Синиева


При копировании материалов ссылка на сайт обязательна